В начале 2021 года консенсус-прогноз роста китайского ВВП в этом году среди 25 крупнейших мировых банков и других профессиональных прогнозистов составлял 8,3%. Напротив, собственный целевой показатель роста китайского правительства составлял около 6%, что ниже наилучших предположений 24 из 25 институциональных прогнозистов. Знало ли правительство что-то такое, что упустили посторонние? Планировал ли он сделать что-то, что он считает желательным, даже если это может поставить под угрозу рост?
Совсем недавно международные банки пересмотрели свои прогнозы роста Китая на год в сторону понижения, поскольку рост экономики замедлился. Рост в третьем квартале составил всего 4,9% в годовом исчислении, по сравнению с 18,3% и 7,9% в первых двух кварталах соответственно. Высокий рост в первом квартале по сравнению с аналогичным периодом прошлого года во многом был обусловлен отрицательным ростом в первом квартале 2020 года из-за ограничений, вызванных пандемией. Низкий рост в третьем квартале вызывает опасения относительно перспектив роста в четвертом квартале и в следующем году.
Отчасти снижение темпов роста связано с политикой абсолютной нетерпимости Китая к COVID-19, которая требует более частых блокировок, чем в большинстве других стран. Волна местных вспышек COVID летом вызвала блокировку или ограничения на поездки во многих городах Китая. Это не только снизило объем производства, но и серьезно повлияло на многие рабочие места в секторе услуг, когда туризм начал бурно развиваться.
Но пандемия — не единственный фактор замедления темпов роста. Зеленая промышленная политика правительства, более жесткое регулирование сектора недвижимости и занесение в черные списки онлайн-платформ также в совокупности ограничили рост.
Следуя своему обещанию остановить рост выбросов углекислого газа в Китае до 2030 года и достичь чистого нуля к 2060 году, правительство решительно и часто резко сокращало выработку электроэнергии на угольных электростанциях, иногда на 20%. В результате перебои в подаче электроэнергии привели к нарушению производства на пораженных заводах.
Кроме того, политика «трех красных линий», начатая в августе 2020 года и ужесточившаяся в этом году, устанавливает потолки для отношения долга к активам девелоперов, отношения долга к собственному капиталу и отношения долга к денежным средствам. Поскольку многие из этих фирм не смогли выполнить одну или несколько красных линий, а банки и рынки капитала неохотно предоставляют новое финансирование, они должны продавать активы, сокращать масштабы операций или и то, и другое.
Evergrande может быть самым известным китайским застройщиком, столкнувшимся с финансовыми проблемами, но не единственным. Более того, спад в сфере недвижимости может легко перекинуться на такие отрасли, как сталелитейная, цементная, а также производство мебели и бытовой техники для дома.
Наконец, решения властей внести в черный список компании, занимающиеся онлайн-обучением, усилить антимонопольное законодательство и принять широко сформулированный закон о защите данных, помогли вдвое снизить цены на акции многих зарегистрированных на бирже компаний цифровой экономики за последние 12 месяцев. А падение стоимости акций — это лишь верхушка айсберга, поскольку многим цифровым компаниям и их поставщикам пришлось сократить свои амбиции и планы. Сотни провайдеров онлайн-образования свернули и уволили своих сотрудников.
Цели политики разумны, но способ их реализации увеличивает их экономические издержки. Стратегия нулевого COVID, возможно, была разумной на этапе до вакцинации пандемии и помогла Китаю добиться положительных темпов экономического роста в прошлом году. Но по мере появления новых вариантов всем странам в конечном итоге придется научиться жить с коронавирусом. К счастью, затраты на это становятся более управляемыми по мере роста уровня вакцинации и естественного иммунитета.
Если Китай намерен использовать свои сильные возможности для внедрения, то продвижение всеобщей вакцинации от COVID-19 может показаться вполне оправданным (поскольку люди, которые отказываются от прививки, могут в конечном итоге причинить вред другим). С другой стороны, периодические блокировки и закрытие границ наносят серьезный ущерб экономике и жизни людей и не являются устойчивой стратегией на поствакцинальном этапе пандемии.
Что касается зеленой промышленной политики, производство электроэнергии является наиболее углеродоемким сектором в Китае, на него приходится около 40% выбросов страны, связанных с потреблением энергии. Таким образом, сокращение использования угольной электроэнергии вносит ценный вклад в национальные и глобальные усилия по сокращению выбросов. Но есть разные способы управлять изменением.
Собственный опыт Китая в проведении экономических реформ показывает, что использование ценовых сигналов и рыночных сил имеет тенденцию
минимизировать затраты на структурные изменения. В частности, повышение цены на углерод в Китае до достаточно высокого уровня и объявление предсказуемой траектории цен с достаточным сроком выполнения может позволить производителям и потребителям электроэнергии лучше адаптироваться и адаптироваться, тем самым помогая им достичь такого же количества сокращений выбросов с гораздо меньшими потерями. Рост ВВП. Такой подход также будет менее разрушительным для китайских домохозяйств, в том числе для многих жителей северо-востока страны, которые могут беспокоиться о отоплении и электроснабжении с наступлением холодной зимы.
Точно так же, хотя сдерживание спекулятивного роста цен на недвижимость является желательной целью, ограничение развития недвижимости не обязательно помогает ее достижению. Учитывая, что примерно 30% китайской экономики растет или падает за счет секторов недвижимости и строительства, альтернативный путь может смягчить трудности корректировки. Например, продвижение более доступного жилья для семей с низкими доходами и мигрантов из сельских районов может создать компенсирующий спрос на мебель, бытовую технику, сталь и цемент.
Ограничение программ внешкольного обучения может высвободить время для детей, чтобы они могли заниматься деятельностью, которая развивает творческие способности и спортивные способности, а также облегчить финансовое бремя для семей, которые ранее чувствовали необходимость покупать онлайн-образовательные материалы для своих детей. Итак, у нового правила есть похвальное социальное обоснование. Однако его относительно внезапное внедрение не только снижает прибыль компаний, занимающихся онлайн-обучением, цены на акции и занятость, но также подчеркивает риск резких изменений политики в других секторах, влияющих на настроения инвесторов в целом.
Китай может восстановить доверие инвесторов и вернуться к своим потенциальным темпам роста. Для этого страна выиграет от реформ, влияющих на то, как обсуждаются, проверяются и внедряются новые правила и меры по борьбе с пандемией.
