Великая депрессия. Как 90 лет назад экономический крах навсегда изменил весь мир

То, что сейчас происходит с мировой экономикой, в МВФ называют «Великий локдаун». При этом постоянно проводятся параллели с Великой депрессией — экономическим крахом 90-летней давности, который сломал миллионы судеб и навсегда изменил мир. Тогда губительная для всего разумного рецессия растянулась на десяток лет. Вопреки сложившимся стереотипам, Великая депрессия охватила не только США, но и все цивилизованные страны. Она же, помимо множества других причин, стояла у истоков Второй мировой войны. Но началось все действительно в США, а точнее с биржевого краха 1929 года, к которому привела «оргия безумной спекуляции».

Ревущие 1920-е

Пока Европа пыталась прийти в себя после утомительной Первой мировой войны, Америку ждал невиданный расцвет. Практически ничего не потеряв в войне, США вышли из нее настоящим победителем, став богатейшей и самой сильной страной мира.

За время боевых действий союзники задолжали Штатам более $11 млрд, что превышало пятую часть стоимости всех создаваемых в стране за год товаров и услуг! Деньги потекли рекой, ведь их было довольно легко получить в виде репараций с потерпевших поражение.

Наступила эра, которую в США называют Эпохой процветания. Столь стремительного экономического роста Америка раньше никогда не знала. Буйным цветом расцвело потребление. Автомобили, ранее считавшиеся роскошью, внезапно оказались по карману среднему классу, составлявшему костяк всей американской системы. Взрывное развитие автомобильной промышленности подтолкнуло сопутствующие отрасли вроде нефтедобычи, производства стали и стекла. За десять лет 1920-х автомобильный парк страны увеличился в 3,5 раза, машина была у каждого четвертого американца, то есть фактически в каждой семье.

Чтобы понять, насколько все это было невероятно, проще всего сравнить на контрастах. Вспомните уроки истории о жизни белорусов в 1920-е. Пока наши предки ютились в покосившихся хатах, работали бесплатно (то есть за трудодни) и рисковали головой, пытаясь спрятать пуд зерна или полудохлую курицу, США опутывали сети шоссе, кинотеатров, отелей, автосалонов и прочих благ цивилизации.

До каждого дома и квартиры добралось электричество, что повлекло за собой новый бум потребления — магазины заполонили невиданные чудеса техники вроде холодильников и радиоприемников. Набирала силу индустрия развлечений в целом и Голливуд в частности. Внезапно кругом появилась куча соблазнов, о которых несколько лет назад мечтали разве что фантасты. А теперь вот оно, протяни руку с долларами — и все твое. Чудо!

Чудо, правда, во многом было построено на кредитах. Потреблять хотели все — реклама уже тогда знала свое дело. Однако своих денег на тот же автомобиль хватало далеко не у всех. На помощь подоспели банки. Хочешь красивую новую тачку здесь и сейчас? Бери кредит под низкий процент — и мечта у тебя в руках!

Конечно же, сидеть в кредитах американцы 100-летней давности не особо хотели — так же, как и нынешние белорусы. А потому взоры миллионов устремились на биржи. Подпитываемые безудержным ростом компании дорожали, акции постоянно росли в цене, месяц за месяцем пробивая очередной потолок. Так, менее чем за десять лет индекс Доу — Джонса (в то время это фактически было среднее арифметическое цен на акции всех компаний) вырос с 80 пунктов до 380!

Неудивительно, что в биржах и постоянно растущих акциях стали видеть путь для сравнительно легкого обогащения. 1920-е стали временем безудержной скупки ценных бумаг. Люди тратили сбережения и залезали в кредиты, которые с удовольствием давали банки. Сами банки, к слову, тоже не гнушались игрой на бирже, причем игра эта была на деньги вкладчиков.

Был еще один способ найти средства для биржевых игр — занять деньги у брокеров. Выглядело это так. Например, человек покупал акции на $100, однако самостоятельно уплачивал только $10, тогда как остальные $90 фактически ссужал брокер. Вот только брокер мог в любой момент предъявить так называемое маржевое требование — тогда должник обязан был вернуть $90. Смысл это имело только при заметном падении акций. Так как такого в Эпоху процветания не случалось, никто и не обращал внимания на какие-то там призрачные маржевые требования.

«Мы переживаем самый длительный период процветания»

«Никакой разовой одномоментной девальвации никогда не будет», — говаривал в 2011 году председатель правления Нацбанка Беларуси. Все наши соотечественники помнят, что последовало за этой фразой. В 1920-е годы в США был свой «Петр Прокопович», вот только доверчивые американцы еще не были научены отличать настоящую реальность от той, что рисуют с высоких трибун политики.

«Ни один конгресс в истории Соединенных Штатов, анализируя состояние страны, не встречался еще со столь обнадеживающими перспективами, как в настоящее время. Положение внутри страны отмечено спокойствием и удовлетворенностью… Мы переживаем самый длительный период процветания», — сказал 4 декабря 1928 года 30-й президент США Калвин Кулидж.

Тут бы американцам броситься в обменники и скупить советские рубли или хотя бы повыводить деньги из бирж. Однако привыкший к продолжительному благоденствию народ не успел закалиться и облачиться в шипастую шкуру недоверия властям. Кулиджу, к слову, впоследствии вменяли в вину его фразочку, которая заразила американцев оптимизмом и не позволила разглядеть надвигающуюся бурю. Приближался 1929 год, времена благоденствия и процветания заканчивались. Впереди были голод, разруха, депрессия и еще одна война.

А звоночков о том, что скоро случится что-то нехорошее, было полно. Об одном из них — флоридском спекулятивном пузыре недвижимости, лопнувшем в 1928-м, — Onliner недавно рассказывал. Нехорошие знаки подавала автомобильная промышленность, столкнувшаяся с кризисом перепроизводства. Впрочем, на этом факте мало заостряли внимание, наоборот, влиятельные финансисты и политики (которые также по совместительству являлись крупнейшими акционерами автомобильных концернов) с первых страниц газет убеждали в дальнейшем взрывном росте отрасли и стоимости акций.

В начале 1929 года в должность президента вступил Герберт Гувер, который легко обошел соперника благодаря риторике на тему дальнейшего роста благосостояния американцев. «По 500» им пока не обещали, но заверения вроде «Нет никаких поводов для беспокойства, рост благосостояния будет продолжаться» в то время тоже хорошо работали.

Избрание главы государства, поддерживающего прежний курс на процветание, вызвало очередной взрывной рост акций. Объемы торгов ставили рекорды чуть ли не ежедневно. Кратковременные спады случались, но они были несущественны, и биржи всегда отыгрывали скромные потери.

На протяжении 1929 года акции окончательно потеряли значение как собственность. Ценные бумаги рассматривались только в качестве спекулятивного средства обогащения. Все понимали, что, купив сегодня акцию за $10, завтра ты продашь ее за $15, таким образом заметно разбогатев. А если подержать акции неделю, месяц или полгода, то от денег отбоя не будет.

В конце 1920-х люди толпами скупали акции в долг с привлечением брокерских кредитов, объем которых менее чем за десять лет вырос с $1 млрд до фантастических $6 млрд. Такого не было еще никогда! На Уолл-стрит стекалось золото и деньги со всего мира. Ладно простые американцы — они все же не могли оказывать существенное влияние на надувание биржевого пузыря. Хуже всего, что в биржевые спекуляции втянулись крупные корпорации. Вместо того чтобы вложить деньги в производство с туманными и отдаленными перспективами, компании предпочитали вливать прибыль в скупку акций, не требовавших особых усилий и обещавших обогащение чуть ли не завтра.

Тот факт, что производственные компании предпочитали переводить излишки оборотных средств на счета Уолл-стрит вместо направления на собственное развитие, тоже подтолкнул страну, а вместе с ней и остальной мир к Великой депрессии.

Недолопнутый пузырь

Если человек счастлив, он не хочет (а зачастую и не может) верить в неизбежное наступление черной полосы. Сколько бы ни было желающих успеть на счастливый локомотив Уолл-стрит, в какой-то момент поток покупателей акций начнет уменьшаться, после чего их стоимость, естественно, станет падать.

Политики предпочитали не замечать надвигающуюся катастрофу, хотя невероятно раздувшийся пузырь был так же очевиден, как эго Гитлера, тогда еще председательствовавшего в НСДАП, но уже готового завоевывать мир. Возможно, предотвратить коллапс могла взвешенная позиция какого-нибудь авторитета. Не исключено, что, если бы Герберт Гувер предостерег американцев, указав на перегретый рынок и высокую долю вероятности его схлопывания, резкого падения удалось бы избежать.

Однако все молчали. При этом представители властей, конечно, постоянно проводили совещания, связанные с финансовой обстановкой. До людей доходили обрывки информации, как обычно, порождавшие волну слухов. На этой волне слухов и молчания правительства в понедельник, 25 марта 1929 года, люди начали сбрасывать свои ценные бумаги. За считаные часы акции компаний American Railway Express, Commercial Solvents и Wright Aero, пользовавшиеся особым спросом у спекулянтов, упали в цене на 12 пунктов. На следующий день основные котировки рухнули еще на 20 пунктов. Видя это, банки резко сократили объемы кредитов на покупку акций, а ставки по брокерским кредитам взлетели с 5 до 20%.

Теперь надвигавшаяся катастрофа стала очевидна всем, однако мало кто мог осознать ее масштабы. Но нет, дата 25 марта 1929 года не вошла в историю как «Черный понедельник». Удивительно, но весной разгоравшееся пламя удалось погасить — пусть керосином, но все же. В роли пожарного выступил Чарльз Митчелл, глава одного из самых престижных и влиятельных банков National City Bank и успешный инвестор. Тот случай, когда ход истории может повернуть (или хотя бы приостановить) воля одного человека.

В день, когда должен был лопнуть гигантский спекулятивный пузырь Уолл-стрит, Чарльз Митчелл созвал прессу и заявил, что он лично предотвратит финансовый кризис. Для этого National City Bank продолжит выдавать кредиты в затребованных объемах. Фактически Митчелл подчеркнул, что катастрофа в Нью-Йорке невозможна без его на то дозволения.

Удивительно, но выступление Чарльза Митчелла повернуло все вспять — до конца дня кредитные ставки брокеров понизились, остальные банки вернулись к докризисной стратегии, люди потянулись на биржу за новыми акциями, рынок снова попер в гору. Вашингтон при этом молчал, что было воспринято людьми как победа банкира над размякшим правительством. Волевым решением одного человека крах удалось отодвинуть на полгода. Лето 1929-го ознаменовалось рекордным подъемом на фондовом рынке. То было время, когда об акциях говорили все и везде. Ни одна вечеринка не обходилась без брокеров, а в любой пивной вы могли узнать о самых перспективных акциях.

«Шофер богатого человека ведет машину, внимательно прислушиваясь к разговорам пассажиров на заднем сиденье, которые обсуждают последние тенденции в Bethlehem Steel, — ведь он купил 50 акций, взяв деньги в кредит под 20%. Чистильщик окон в брокерской конторе делает перерыв в работе, чтобы просмотреть текущие сводки с биржи, — ведь он подумывает о том, чтобы вложить все свои сбережения, заработанные тяжелым трудом, в несколько акций Simmons. А по радио то и дело твердят, как какой-нибудь скромный биржевой клерк заработал на бирже почти четверть миллиона долларов, как медсестра сумела сорвать куш в $30 тыс., воспользовавшись советом своего благодарного пациента, как пастух из Вайоминга, живущий в 30 милях от ближайшей железной дороги, сумел продать или купить за один день тысячу акций», — примерно такая атмосфера, согласно описанию в одной из книг современников, царила в США в конце 1920-х.

«Черный четверг». Громкий хлопок — так лопаются пузыри

Отдельные крупные держатели акций, вхожие в Белый дом, конечно, знали о неминуемой беде. Они успели избавиться от активов, некоторые перед самой встряской уехали в Европу. Правительство по-прежнему предпочитало ничего не делать и фактически пустило все на самотек.

Осенью 1929 года экономика США уже по уши погрузилась в депрессию, но со всех сторон доносились заверения: все в порядке, все под контролем, продолжаем благоденствовать. Рынок акций стало лихорадить, почти постоянный рост сменился скачкообразным поведением котировок ценных бумаг.

Биржевой крах 1929 года

Из Википедии, бесплатной энциклопедии

Биржевой крах 1929 года — обвальное падение цен акций в США, начавшееся в Чёрный четверг 24 октября 1929 года и принявшее катастрофические масштабы в последовавшие за ним чёрную пятницу (25 октября), Чёрный понедельник (28 октября) и Чёрный вторник (29 октября). Этот биржевой крах, известный также как «крах Уолл-стрит», стал началом Великой депрессии.

Содержание

• 1 Предпосылки
• 2 Крах
• 3 Последствия
• 4 См. также
• 5 Примечания
• 6 Литература

Предпосылки [ править | править код ]

Краху предшествовал спекулятивный бум середины 1920-х годов, во время которого миллионы американцев инвестировали свои средства в акции. Растущий спрос на акции взвинчивал цены на них, что привлекало всё новых инвесторов, желавших обогатиться на инвестициях в акции. Это привело к образованию экономического пузыря. При этом многие инвесторы покупали акции в кредит, занимая необходимые средства в банках.

Крах [ править | править код ]

Начиная с 3 сентября 1929 года, Промышленный индекс Доу-Джонса, достигнув пика в 381,17, начал падение. К четвергу 24 октября 1929 года индекс уже потерял около 20 % по сравнению с сентябрём и находился на отметке 305,85. Ещё до открытия биржи наблюдалась паника, ведь уже в предыдущий день индекс упал на 4,6 %. С открытием паника усилилась. Пытаясь избавиться от своих акций прежде, чем они совсем обесценятся, инвесторы продали в тот день 12,9 млн ценных бумаг [1] . Объём продаж был настолько большим, что индекс Доу-Джонса за один день снизился на 11 %. В последующие дни были проданы ещё около 30 млн акций, и цены рухнули, разоряя миллионы инвесторов. В целом за неделю биржевой паники рынок снизился на 40 %, потерял в стоимости около 30 млрд долларов — больше, чем правительство США потратило за всё время Первой мировой войны.

Банки, которые ранее финансировали покупку акций своими кредитами, были не в состоянии вернуть себе долги и объявляли о банкротстве. В то время, как миллионы людей теряли на бирже все свои средства к существованию, предприятия лишались кредитных линий и закрывались, вызывая рост безработицы.

Последствия [ править | править код ]

Биржевой крах 1929 года оказал разрушительное влияние на экономическую ситуацию и послужил наиболее весомой причиной Великой депрессии.

Одним из следствий биржевого краха для фондового рынка США стало создание в 1934 году регулирующего органа — Комиссии по ценным бумагам и биржам, который разработал нормы и правила, призванные предотвратить подобные биржевые крахи. В том числе:

• Была запрещена покупка акций без достаточных средств для оплаты сделки.
• Была введена обязательная регистрация фондовых бирж и брокеров.
• Были сформулированы правила ведения дел по доверенности.
• Комиссия потребовала от компаний, которые предлагали акции на открытом рынке, раскрывать значимую информацию о себе [2] .

Крах 1929 года послужил хорошим уроком для финансового мира, и с тех пор на многих фондовых биржах практикуют приостановление торгов в случае слишком быстрого падения котировок. Благодаря этой практике последствия биржевого краха 1987 года были значительно более лёгкими по сравнению с 1929 годом.

http://tech.onliner.by/2020/04/18/start-great-depression
http://wikizero.com/ru/%D0%91%D0%B8%D1%80%D0%B6%D0%B5%D0%B2%D0%BE%D0%B9_%D0%BA%D1%80%D0%B0%D1%85_1929_%D0%B3%D0%BE%D0%B4%D0%B0